Пока мы сидим в Харбине и готовимся к Настоящей Русской Зиме, которая наступит для нас в Благовещенске, где обещают -20°С, самое время вспомнить, как мы грелись в деревне.
Проект «печка для дома руками Олега» начался о9.о9.о13 (какая дата!) утром, до завтрака. Олег укрыл прозрачной плёнкой деревянный пол вокруг фундамента печки, нанёс кирпичей и начал их укладывать на рубероидно-битумный слой
。
и много-много фотографий процесса:
Снилось, что мы находимся где-то на крайнем севере, живём в хибаре. Начинает теплеть и мы понимаем, что к нам скоро будут приходить белые медведи. Дабы спастись от их нашествия, мы начинаем искать место, где от них можно было бы укрыться — и находим 2 танка — старых, ржавых, но с открывающимися люками. Туда мы и перебираемся, параллельно пытаясь связаться со службой спасения.
Ночью, слыша, как вокруг танков бродят и лязгают железом медведи, мы радуемся, что вовремя перебрались в защищённое место.
。
Возвращаясь на вокзал после прогулки по парку, мы шли вдоль рва у стен запретного города. По углам, как всегда, стояли люди со штативами и большими фотоаппаратами ловили последние проблески дня. И я тоже поймала.
。
В Пекине было солнечно и мы, оставив вещи на вокзале, пошли гулять, благо до запретного города было всего пара километров. После утреннего кофе-чая с чизкейком и круассаном (и всё это было без так любимой в Китае, но весьма надоевшей нам сладкой фасоли!) мы решили продолжить начатое в прошлый раз изучение парка Бейхай.
В парке было многолюдно — танцевали казахи (точнее, китайцы в национальной казахской одежде), пары исполняли нечто похожее на спортивный рок-н-ролл, старички вальсировали, одиночки делали балетные па, в укромных уголках прятались толпы любителей тайчи, а между всеми этим группами лавировали прогуливающиеся пекинцы (гостей столицы можно не брать в расчёт, их было исчезающе мало).
Весь Пекин, оказывается, усажен деревьями гинкго и почему-то только когда они поменяли цвет листьев на золотой, мы их узнали. В парке мы вволю повеселились, собирая листья и подбрасывая их в воздух, так, чтобы оказаться в эпицентре листопада:
。
Чудесно опускались листья гинкго на землю — они как будто зависали в воздухе и черенками переворачиваясь к земле, опускались на траву.
.
Выращивая кокосовые пальмы на улицах города, как это происходит здесь, в Джингоне, китайские власти решают сразу 2 задачи: 1. безработицы и 2. перенаселённости.
。
Сделала часть фотографий из Лаоса и разместила их в хронологическом порядке в записи про прогулку в горах.
Ещё фото — у Ани.
。
белая кошка смотрит на небо
тихо сидит у подножья горы
рыжий Меконг несёт свои воды
ты — это я, а я — это ты
.
Сегодня, пока ехали в автобусе, подсчитали, что это наш 6 визит в Поднебесную.
Неожиданно для себя после прохождения границы решили не останавливаться в приграничном Мохане, а ехать до конечной станции — Джингона, благо ехать было недалеко, чуть меньше 200 км. По китайским дорогам и на китайском же автобусе этот путь оказался несложным. Пейзажи впечатляют иначе, чем в Лаосе: здесь — своей повсеместной рукотворностью, в соседней стране — первозданностью (несмотря на то, что от всех лесов в Лаосе осталось 40%).
Джингон заполнен мусульманами, торгующими камнями разной ценности из Янгона. Сидят внутри своих лавок в длинных саронгах, с аккуратно подстриженными бородами и размышляют о вечном.
Подходит к концу наше пребывание в Лаосе. Меня так сильно впечатлили горы, что слов нет, чтобы облечь эти ощущения в связный поток буковок.
Жаль, что так мало было времени на самый прекрасный город в Азии — ЛуангПрабанг.
Здорово, что удалось как следует прогуляться по горам.
Осталось разобрать несколько гигов фотографий — мы так много ходили по Лаосу, что времени (и сил) ни на что, кроме сна, прогулок и еды, не было.
как во сне ходишь по местным улицам. с утра горы укутываются в туманные облака, тающие к обеду — и начинается зной, изредка прерывающийся дождём. а вечером совершено райская прохлада и стрёкот сверчков и отдалённые звуки человеческих голосов. над всем этим безмолвно стоит ступа на горе.
。
Завтракают лаосцы (и вместе с ними мы) вкусным супом: в куриный бульон кладётся толстая рисовая лапша, нарезаются тонкие кусочки куриного мяса, ещё кладётся чеснок — но я этого не люблю, поэтому просила всегда готовить без чеснока. Всё это варится до готовности, а подаётся с большим количеством нарезанной кинзы и третью лайма, который выдавливают в суп. Нам очень понравилось.
Приехав в Ванг Вьенг и обойдя много отелей в поисках лучшего вида из окна, остановили свой выбор на одном, где окна и балкон выходили на речку и горы. Даже засыпали, лёжа на правом боку, чтобы смотреть на горы, пока не сморит сон.
На третий день мы выбрались на длительную прогулку. Вечером предыдущего дня сходили на разведку — прошли весь городок, перешли мост — переход был платным, по полдоллара (в кипах — 4 тысячи) с пешехода.
。
。
После моста была деревенька, которую мы прошли насквозь по грунтовой дороге, ведущей к горам. Стремительно, как это обычно происходит в тропиках, землю укрывали сумерки и мимо нас торопились по домам и отелям люди.
。
Посмотрев на горы и почитав придорожную табличку, обещавшую лагуну, водопад и прекрасные виды через несколько километров, мы развернулись и пошли обратно с решимостью вернуться рано утром и дойти до всего.
На обратном пути обратили внимание, как лаосцы приспособили оболочки от авиабомб в качестве столбиков, отмечающих дорогу:
。
На следующее утро, выпив кофе и кипяток, мы выдвинулись в путь. Снова через деревню:
。
Перед одним домом стояла тяжелая техника с заботливо припаркованным мотоциклом между гусениц:
。
Навстречу катили на велосипедах невыспавшиеся школьники — сначала проехала малышня, потом старшие — все в форме и почему-то без красных галстуков (обычно они их носят):
。
А горы были всё ближе:
。
Шли мы, шли и оказались в лесу, стали попадаться горные коровы — маленькие и шустрые:
。
Дорога стала подниматься вверх, лес вокруг становиться всё гуще, а дорога превратилась в тропинку, приведшую нас к ограде:
。
После некоторого колебания мы перешагнули через забор и потопали выше. Оказалось, что дальше начались огороды — небольшие участки земли, отвоёванные у леса, засаженные неизвестными нам растениями. Вокруг в изобилии росли бананы и папайя. Бананы, заметил Олег, были не самой высокой травой.
。
Папайя, кстати, лучше всего себя чувствует в Лаосе — деревья увешаны крупными плодами, в отличие от Таиланда и Камбоджи, где и плодов на дереве меньше и само оно не такое цветущее.
В какой-то момент тропинка исчезла и дальше мы шли по сухому руслу горной речки, а у самой земли порхали яркие бабочки:
。
。
Удивительное дело — каждый раз, как мы устраивались посидеть и отдохнуть, нас обгоняла бабушка, взявшаяся из ниоткуда и исчезающая в никуда, причём с проворством и скоростью, которую совершенно не ожидаешь от пожилого человека. Скоростные бабушки оглядывали нас с понимающей улыбкой и шли дальше, мы вставали и продолжали идти дальше, но ни разу не нагнали ни одну.
Забираясь выше и выше, нам казалось, что новая долина, должна была, наконец, прятать лагуну с чистейшей водой, но раз за разом этого не происходило. Солнце припекало всё жарче и я поняла, что надо поворачивать назад, чтобы сил и внимания хватило на обратную дорогу. Все были порядком вымотаны, но бодры и веселы:
。
Дорога назад и вниз оказалась не проще, чем вверх:
。
Когда мы наконец дошли до отеля, единственное, что нам хотелось — самозабвенно завалиться отдыхать:
。
Прогулка получилась отменная. Для меня стало очевидным, почему горцы живут так долго — хождение по пересечённой местности делает тело очень здоровым. Мои мышцы были в таком же тонусе, когда я занималась спортивной гимнастикой в детстве, но горы, на мой взгляд лучше — можно дышать чистым воздухом и смотреть по сторонам.
