.
Как хорошо, что Большой Морской растёт магнолия! Она начинает цвести в средине марта и от этого вида наступает весна, несмотря на погоду. Её наливающиеся нежно-розовым цветом бутоны привлекают горожан и они вьются, как пчёлы, вокруг небольшого деревца, пытаясь запечатлеть эту красоту. Очень хорошо, что в Севастополе появляется больше магнолий – уже цветут деревья на площади Ушакова, в начале Большой Морской небольшой саженец тоже выпустил несколько цветков. Но до главного дерева ему расти и расти.
.
.
За театром Лавренёва начинается парк на склоне холма, заканчивающийся бухтой. Когда зацветает миндаль, кажется, будто нежно-розовый туман окутывает спуск к воде.
.
.
Первые миндальные деревья начали цвести три недели назад, сейчас розовые облака лепестков постепенно перемещаются на землю. Цветёт вишня и сакура.
.
.
Ездили в Симферополь по делам. Мы с А думали сходить в музей, пока О будет занят.
Проснулись пораньше, чтобы успеть выехать до того момента, когда припаркованные напротив ворот машины закроют нам выезд. Доехали быстро и без приключений, только в самом конце поездки, в центре города, отключилась навигация, упорно показывающая наше положение где-то в симферопольском аэропорту. Используя естественный интеллект, доехали до нужной улицы и припарковались рядом с пешеходной улицей в центре. На открытых террасах кафе посетители играли в нарды, курили кальян и лениво поглядывали вокруг. Мы сориентировались, поняли, что пешком до нужного адреса идти минут десять и пошли все вместе, успев заметить Д.Ш., сидящего на веранде кафе и говорившего что-то в камеру. У здания ГосСовета было оживлённо: нарядные школьники перед снимающим их оператором выкрикивали «Мы с Россией навсегда!», в пяти метрах от них другая группа людей с камерой записывала интервью.
По дороге видели, как эвакуаторы бойко расправляются с неправильно припаркованными машинами. О предположил, что мы можем и не найти свою машину по возвращению и предложил А вернуться в машину, но она именно сегодня забыла свои ключи от неё и мы пошли дальше.
Закончив дела и планируя, где лучше сесть пообедать, мы дошли до места парковки, шутя по дороге про то, как мы приходим и не видим своей машины. Так и случилось — вместо своего автомобиля мы увидели такси. Выяснили у парковщиков, куда увезли машину, таксист предложил за 300 рублей довезти до Окружной улицы, где находится штраф-стоянка. Садясь в машину, я наконец-то увидела знак, запрещающий парковку — он был спрятан в ветвях раскидистого дерева.
Перед синей дверью у штраф-стоянки понуро курило двое мужчин. Заглянули в дверь — на полутора квадратных метрах стояло ещё человек пять. О остался внутри, мы вернулись на улицу. Следующие час или полтора мы провели на пятачке у синей двери, из которой изредка выходил закончивший формальности вызволения автомобиля водитель, исчезал в другой двери и через минуту-другую уезжал. Мы ходили вокруг старого дерева, росшего прямо напротив синей двери, крона его была спрятана от взгляда металлической крышей, в углу стоял автомат с кофе, вдоль стен тянулись скамейки. Всё это было огорожено забором, кончавшимся как раз на уровне глаз. Мы с А высовывали головы наружу, чувствуя себя, как комнатные собачки, выглядывающие из окон на улицу, наблюдая трафик, иногда приносящий эвакуаторы, которые как хищники с добычей возвращались на штраф-стоянку с новыми нарушителями. Это было нашим основным развлечением, один раз мы заглянули в щель у двери на стоянку и увидели нашу машину, ещё один раз вышел молодой худой полицейский в нарядной форме. Мы у него узнали, что не каждую машину может увезти эвакуатор — например, дом на колёсах ему не под силу. Наконец вышел О с бумагами, забрал авто и мы вернулись в Севастополь.
.
