В 4 часа 40 минут каждый день по улице генерала Петрова проходят лошадь и пони. Лошадь прикрыта попоной в чёрно-белую клетку, у пони аккуратно пострижена грива. После трудового дня в Комсомольском парке неспешно они поднимаются на холм домой. За ними с дерева наблюдает дятел, делая передышку в выдалбливании жучков из дерева.
Большая чёрная собака, обычно болтающаяся на перекрёстке и флегматично поглядывающая на прохожих — «не дадут ли еды?», предпочитает не встречаться с лошадьми и скрывается в переулке.
И только котам, сидящим на внешних подоконниках, всё равно, кто ходит по улицам — они уверены в единоличном владении окружающим миром и милостливо позволяют всему происходить.
.
。
Нравится мне Севастополь. Воздух здесь чистый, а вода прозрачная и голубая в бухтах. Сейчас, когда должны наступить крещенские морозы, температура +10 +12, по ощущениям — весна.
Много холмов и лестниц вверх — взбираешься и любуешься панорамами. Панорамы, правда, пока не очень живописные — хаотичная застройка частными домами и многоэтажки-человейники, поставленные в геометрическом порядке. Красивые дома тоже есть, но нужно их привести к первоначальному облику и отреставрировать.
А Ленин замер над городом почти в балетной стойке и кажется, что он спрыгнет с постамента и начнёт выделывать па.
.
Приехали мы в Севастополь.
。
Наш поезд через переправу на пароме не везли — а я надеялась сидеть в вагоне и смотреть в окошко, как мы плывём. Вместо этого пришлось пешком идти до автобуса, потом на паром, оттуда в зал ожидания и на поезд. Но некоторые вагоны везут на кораблях — те, что с нефтью.
Севастополь оказался живописным, но сильно неухоженным городом. Люди пока не поняли, что они в России, так как мало что поменялось, кроме расчётов в новой валюте — рублях.
После двух ночей в привокзальной гостинице нашли и сняли квартиру — в паре минут пешком от центрального рынка и 10 минутах — от Артиллерийской бухты.
。
