— А что лучше?… Верх или низ?

— Дело не в том, что лучше, — отвечал Хонда-сан… Это не вопрос: лучше или хуже. Не идти против течения — вот что главное. Надо идти вверх — подымайся, надо идти вниз — опускайся. Когда нужно будет подыматься, найди самую высокую башню и заберись на верхушку. А когда нужно будет двигаться вниз, отыщи самый глубокий колодец и опустись на дно. Нет течения — ничего не делай. Станешь мешать течению — всё высохнет. А коли всё высохнет — в этом мире наступит хаос.

Хроники Заводной Птицы

Х.Мураками

Лишь Эгона Эрвина Киша, разоблачителя, эта афера превратила из репортёра в легенду. За это он получил одну из высших гражданских наград, которые могла присудить Вена: в кафе «Централь» для него всегда был свободен лучший столик.

Флориан Иллиес «Лето целого века»

«эта афера» — разоблачение австро-венгерского шпиона.

музеи Токио — арт, фотография

 

What gives you energy, my friend?

My life and its absurd content.

.

Фаюмские портреты представляют собой один из этапов в постепенном завоевании человека живописью. Художнику как будто удалось немного освободиться от гнёта поверхности, оболочки, застывшей коры человеческого лица, плоской маски с пустыми дырами вместо глаз и ноздрей. Он сумел заглянуть глубже, он овладел материей глаза и его внутренним, своеобразным выражением. Потом эта внутренняя жизнь проникает в губы, очерчивает контур носа, забирается под кожу и окрашивает щёки. Наконец, художник научается конструировать всё лицо как единый организм, как источник одного выражения. Но это ещё не последнее завоевание. Только когда Гольбейн поймал в кольцо своей гибкой линии шар человеческой головы, только когда рембрандтовский свет пронизал эту голову своим горячим дыханием. только тогда развитие живописного портрета завершилось заключительным звеном. Возникновение портрета нужно искать в маске, в скульптурном оттиске человеческого лица, который снимали с умершего в целях ли сакрального обряда, или как таинственный талисман, или как хитрый обход божественной воли, не давшей человеку бессмертия.

«проблема сходства в портрете»

Б.Р.Виппер

。

И чему же, вы спросите, учит писательство?

Во-первых, оно напоминает о том, что мы живы, что жизнь — привилегия и подарок, а вовсе не право. Если нас одарили жизнью, надо её отслужить. Жизнь требует что-то взамен, потому что дала нам великое благо — одушевлённость.

И пусть искусство не может, как бы нам этого ни хотелось, спасти нас от войн и лишений, зависти, жадности, старости или смерти, оно может хотя бы придать нам сил.

Во-вторых, писательство — это вопрос выживания. Как, разумеется, и любое искусство, любая хорошо сделанная работа.

Рей Брэдбери

«Дзен в искусстве написания книг»

Это словечко «и вдруг» подобно апельсиновой корке на дороге бегущих ног.

И вдруг!

Мы всегда планируем будущее на час, день, месяц, год.

И вдруг!

Это в нашей крови — думать о будущих поступках. Собираемся продвинуться по службе, взять сердце женщины правильной осадой и жениться… через годик, другой.

И вдруг!

Чужая, интересная, потаённо жестокая вселенная вторгается в нашу психику и в наши планы. Называть её можно как угодно: четвёртое измерение, параллельная вселенная — это дела не меняет.

И сомнение, как свежий северный ветер, врывается в наше сознание: правда ли, что жить хорошо, а умереть — плохо?

Д.Линдсей

«Наваждение»

В «пророчествах Пана» Архилоха высказаны вещие слова: богам скоро надоест человеческая лживость и неблагодарность, они покинут людей матери-земле или бросят в Тартар к их собратьям титанам. … Но люди забыли о душе и предались разуму — таков вывод «пророчества» Пана. … Люди усвоили повадки титанов, доказав, что боги всегда были им чужды. Постоянная работа по кругу, аннигиляция пространства в пользу времени, жестокость и несправедливость ради материального богатства, планомерное уничтожение земли ради целесообразности смерти. (В эпоху античности смерть физического тела была рядовым событием, мимолетной тучей, заслоняющей солнце.) Из жизни ушла душа — искусное целое, гармонически составленное из четырех космических элементов, душа, не уступающая разложению, свободная в своих сложных движениях, уникальная в своих метаморфозах, чувствующая себя одинаково в воздушной стихии фантазии, странных призраках гигантских морских глубин и среди исполинских чудовищ матери-земли.

Мы говорили в начале о силовой линии, направляющей ту или иную эпоху. Нашу эпоху определяют смерть и разум. … Сейчас человек анимирован чем угодно — заботой, надеждой, мечтой, а главное — разумом.

Головин Е.

Мифомания

либретто: http://libretto-oper.ru/mozart/magic-flute

Пнин

.

.

。

Где слог найду, чтоб описать прогулку,

Шабли во льду, поджаренную булку

И вишен спелых сладостный агат?

Далёк закат, и в море слышен гулко

Плеск тел, чей жар прохладе влаги рад.

.

Твой нежный взор, лукавый и манящий

Как милый вздор комедии звенящей

Иль Мариво капризное перо.

Твой нос Пьерро и губ разрез манящий

Мне кружит ум, как «свадьба Фигаро».

.

Дух мелочей, прелестных и воздушных,
Любви ночей, то нежащих, то душных,
Веселой легкости бездумного житья!
Ах, верен я, далек чудес послушных,
Твоим цветам, веселая земля.

1906

М.А.Кузмин

Вымышленные писателями чудеса бледнеют перед чудесами реальности, усыхают перед утешительным чудом её высокой непредсказуемости. До такой степени бледнеют и усыхают, что лишь немногим из них, лишь самым негаданно жизнеспособным удаётся остаться рядом с людьми, войти в обиход, вписаться в число кружащихся вокруг нас обычных вещей. Чайная чашка, непроизвольно ставимая на блюдце, — ничуть не меньшая мифология, чем пернатое бегство Дедала с обременённого лабиринтом, но ещё похожего на сардоникс, очерченный слоистым прибоем, Крита. Кто изобрёл этот фарфоровый симбиоз — верх радостной алогичности и дивной необязательности? Разумеется, боги, Бог.

А. Пурин

Листья, цвет и ветка

О русской поэзии XX века

Утилитаризм глубоко заглядывает человеку в глаза, сокрушённо качает головой и констатирует, что человек стремится только к тому, чтобы максимизировать свою выгоду, добиваясь удовольствия и избегая страдания. Исходя из утилитаризма, можно объяснить поведение людей и животных (хотя человеку и присущи более изысканные удовольствия — например, философия).

Георг фон Вальвиц

Мистер Смит и рай земной

Изобретение благосостояния

Иногда дурак, иногда мудрец, иногда облечённый царским величием; иногда блуждающий, иногда бездвижный, как питон, иногда добродушный на вид; иногда почитаем, иногда оскорбляем, иногда незаметен — так живёт человек, пришедший к осознанию, неизменно счастливый высшим блаженством.

Джозеф Кэмпбелл

Лице свое скрывает день;
Поля покрыла мрачна ночь;
Взошла на горы черна тень;
Лучи от нас склонились прочь;
Открылась бездна звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.

Песчинка как в морских волнах,
Как мала искра в вечном льде,
Как в сильном вихре тонкий прах,
В свирепом как перо огне,
Так я, в сей бездне углублен,
Теряюсь, мысльми утомлен!

Уста премудрых нам гласят:
Там разных множество светов;
Несчетны солнца там горят,
Народы там и круг веков:
Для общей славы божества
Там равна сила естества.

Но где ж, натура, твой закон?
С полночных стран встает заря!
Не солнце ль ставит там свой трон?
Не льдисты ль мещут огнь моря?
Се хладный пламень нас покрыл!
Се в ночь на землю день вступил!

О вы, которых быстрый зрак
Пронзает в книгу вечных прав,
Которым малый вещи знак
Являет естества устав,
Вам путь известен всех планет,-
Скажите, что нас так мятет?

Что зыблет ясный ночью луч?
Что тонкий пламень в твердь разит?
Как молния без грозных туч
Стремится от земли в зенит?
Как может быть, чтоб мерзлый пар
Среди зимы рождал пожар?

Там спорит жирна мгла с водой;
Иль солнечны лучи блестят,
Склонясь сквозь воздух к нам густой;
Иль тучных гор верхи горят;
Иль в море дуть престал зефир,
И гладки волны бьют в эфир.

Сомнений полон ваш ответ
О том, что окрест ближних мест.
Скажите ж, коль пространен свет?
И что малейших дале звезд?
Несведом тварей вам конец?
Скажите ж, коль велик творец?
.
1743
.
М.В.Ломоносов

 

Всякая новая эстетическая реальность уточняет для человека его реальность этическую. Ибо эстетика — мать этики; понятия «хорошо» и «плохо» — понятия прежде всего эстетические, предваряющие категории «добра» и «зла».

…

Эстетический выбор всегда индивидуален, и эстетическое переживание — всегда переживание частное. Всякая новая эстетическая реальность делает человека, её переживающего, лицом ещё более частным, и частность эта, обретающая порою форму литературного (или какого-либо иного) вкуса, уже сама по себе может оказаться если не гарантией, то формой защиты от порабощения.

Из Нобелевской Лекции

1987 год

Мы спим, пока не любим. Мы дети праха… а полюбил — и ты Бог, ты чист, как в первый день создания…

«Война и мир»

Профессия ( http://lib.ru/FOUNDATION/professia.txt )